Дуэль миньонов

К созданию этой темы меня подтолкнул вопрос, который задала Анастасия_анжуйка в теме "Вопросики)". Давайте обсудим здесь реальную дуэль миньонов, и дуэль, описанную А. Дюма.

Для начала размещу здесь материалы по исторической дуэли, найденные в блогах, а также материал из Википедии. Предупреждаю, будет много.
Из книги Альфреда Хаттона "Меч сквозь столетия".

У Генриха III, короля французского и польского, служили при дворе несколько молодых людей, чьи представления о морали были до крайности гибкими; наиболее выдающиеся из них были удостоены самых теплых чувств и близких отношений со стороны монарха. Те, кто не входил в этот тесный круг, нелицеприятно именовали этих молодых людей миньонами его величества.
Особенно покровительствовал король месье де Келюсу. Он происходил из знатного рода, отцом его был Антуан де Келюс, сенешаль и правитель Роверня, один из самых славных рыцарей ордена Святого Духа; но из всех добродетелей благородного отца сын унаследовал только храбрость в бою. И этот Келюс воспылал ревностью к сиру де Дюну, младшему сыну синьора д'Антраге, известному при дворе под уменьшительным именем Антрангет, образованным по тому же принципу, что и «Шарлот» от «Шарль». А этот Антрангет, надо заметить, был одним из любимых фаворитов знаменитого «Меченого», герцога Гиза. Между королевскими домами Гизов и Валуа имелись серьезные разногласия, что не могло не оказать влияния на чувства их приверженцев.
Оба этих молодых человека были влюблены (или считали, что влюблены) в некую даму, которая была широко известна своей красотой, но не благонравием. Однажды вечером Келюс застал Антрангета выходящим из дома этой женщины и, сочтя случай подходящим, чтобы сказать сопернику какую-нибудь гадость, решил подразнить его:
— Эй, Антрангет! Думаешь, ты один удостоился ее ласк? Поверь мне, есть еще множество других. Дурит тебя красавица!
На что следует лаконичный ответ в таком же духе:
— Брехня все это!
И тут начинается беда. Как же, слово главного миньона главного короля в христианском мире поставили под сомнение! Такое оскорбление можно смыть только кровью. Так что Келюс доверяется двум другим миньонам своего августейшего повелителя — это Можирон, красавчик, к тому же отличающийся храбростью, и знаменитый Ливаро. Келюс рассказывает им, как клеврет Гиза посмел посягнуть на его честь, и что теперь надо бросить ему вызов; друзей же просит поприсутствовать при дуэли, дабы не допустить нечестных действий с противной стороны и выступить гарантами честного проведения поединка. Вызов брошен и принят Антрангетом с радостью, поскольку тот польщен возможностью оросить свой меч кровью ненавистных Валуа, не говоря уже о том, что и сам он лично обижен. В помощники он выбирает Риберака и Шомберга. Место поединка — парк де Турнель, где торговали лошадьми, время — четыре часа утра следующего воскресенья, чтобы вокруг не собралось слишком уж много зевак или торговцев лошадьми.
Вот обе стороны явились на дуэль, люди Гиза, как видно, настроены здраво и в общем-то не против помириться. Риберак подходит к Ливаро и Можирону и говорит последнему:
— Господин хороший, мне кажется, самое лучшее, что мы можем сделать, — это постараться, чтобы эти два господина пришли к взаимному согласию, и не дать им убить друг друга из-за такого пустяка.
На что Можирон дерзко отвечает:
— Бог с вами, Риберак! Я сюда пришел не серенады петь, а драться, и именно этим я и собираюсь заняться!
Настроенный менее воинственно секундант Антрангета удивилен:
— Можирон, да с кем вы-то тут собрались драться? Вы лично вообще не замешаны в ссоре, здесь вообще нет никого, кто был бы о вас дурного мнения!
На что Можирон заявляет:
— А вот с вами и буду драться!
Не в силах более выносить высокомерие юного задиры, Риберак выхватывает оружие, но, предостерегающе подняв ладонь, говорит:
— Погодите же! Вы настаиваете на том, чтобы драться со мной, — извольте, я не в силах вам отказать; но давайте же сперва вознесем молитву! — И с этими словами он складывает меч с кинжалом в виде креста, становится на колени и истово молится.

Можирон в нетерпении осыпает молящегося бранью, утверждая» что тот молится слишком долго. Наконец Риберак поднимается, с оружием в руках набрасывается на противника и сразу же проводит тому сильный удар в корпус. Раненый шаг за шагом отступает, но Риберак не отстает, и вот Можирон падает. Однако в падении он выставляет вперед острие своей рапиры, несчастный Риберак напарывается на него и падает замертво. Можирон тоже умирает с ругательствами на устах.
А что же сами дуэлянты? Келюс явился на бой с одной лишь рапирой; однако, видя, что Антрангет вооружен еще и кинжалом, требует, чтобы тот от него отказался, но противник возражает:
— Это ты поступил глупо, что оставил кинжал дома; ведь оговоренное нами оружие — рапира и кинжал. Мы сюда пришли драться, а не обсуждать мелочи всякие!
Келюс активно атакует и слегка задевает руку противника, но его собственная левая рука оказывается жестоко покалеченной в попытке парировать один из оборонительных ударов соперника. Антрангет вовремя атакует и вовремя уклоняется, не говоря уж о том, что наличие кинжала обеспечивает ему дополнительное преимущество, и ему удается несколько раз проткнуть противника, так что в конце концов тот зашатался и упал; Антрангет готов уже добить его, но Келюс, взмолившись, упрашивает удовлетвориться уже содеянным.
Что же до двух оставшихся секундантов, то, увидев, что все их друзья уже дерутся между собой, Шомберг обращается к своему визави:
— Дерутся уже все четверо: что нам делать? — подразумевая тем самым предложение разнять их.
На что Ливаро отвечает:
— Значит, и мы должны драться, во имя нашей чести! — что само по себе странновато, поскольку раньше секунданты никогда не дрались.
— Со всей душой, — соглашается Шомберг, и они вступают в бой.
Шомберг мощным «мандритто» срезает сопернику всю левую щеку, но Ливаро отвечает более чем достойно и протыкает немцу грудь, свалив его замертво, после чего сам падает в обморок от потери крови.
Генрих III в отчаянии — у него было два любимых фаворита, и вот Можирон убит, а Келюс — при смерти. Король обещает тысячу франков врачу, который сможет исцелить его, а еще тысячу — самому Келюсу, дабы поднять его дух; но одна из полученных им ран была смертельной, так что врачи оказались бессильны. Смерь Келюса погружает короля в беспросветную печаль, он вынимает из ушей покойного собственноручно вдетые в них когда-то серьги и, приказав срезать ему волосы, сохраняет их как реликвию. Кроме того, Генрих запрещает любые дуэли в своей стране под страхом разжалования и смертной казни; в Париже он воздвигает храм Святого Павла с превосходными мраморными скульптурами обоих погибших и выражает свою скорбь по ним самыми необычными способами. Почти все действующие лица только что описанной драмы умирают. Келюс и Можирон погибли сразу; добрый Риберак умер от ранения в гостинице де Гиза, куда его доставили после боя. Антрангет, отделавшийся легким ранением руки, предусмотрительно бежал от гнева монарха, который, несомненно, укоротил бы удачливого дуэлянта на голову, попадись тот ему в руки. О немце Шомберге мы больше ничего не слышали, видимо, он встретил свою смерть на острие рапиры Ливаро. Самого же беднягу Ливаро срезанная Шомбергом щека начисто лишила былой красоты, и Генрих, который всегда предпочитал красавчиков, охладел к нему, так что тому пришлось искать новых развлечений, и, похоже, он нашел их, потому что два года спустя после той ужасной тройной дуэли он встретился с маркизом де Мальере, и сейчас мы увидим, чем это кончилось.

Ещё одно:

Тот же Хаттон описывает дуэль, позже воспетую Дюма. Как выяснилось, для начала Портос целенаправленно поссорился с гвардейцами ("Я дерусь потому что дерусь", ага), а потом гвардейцы, узнав, что против них четверо, остановили первого попавшегося (даже им не знакомого!) дворянина и попросили поучаствовать. Вот, дескать, у нас тут схватка, нас трое, их четверо, подмогните. И тот с радостью согласился, даже не поинтересовавшись, в чем, собственно, суть конфликта. А чего тут выяснять, биться надо.
Вообще-то изначально секунданты не должны были сражаться (и, есессно, не сражались) вместе с, собственно, дуэлянтами. Пошла эта поганая традиция с печальной памяти дуэли миньонов.
Был во Франции король Генрих III. И были у него... гм... фавориты. Называли этих, гм, фаворитов миньонами, т.е., милашками. Такие же фавориты, правда, уже не похожие на участников гей-парада, имелись у герцога Гиза. И как-то раз произошла меж ними ссора. Ну, пришли они на дуэль. У каждого по двое секундантов. В общем, все нормально, цивилизованно. И тут один из королевских милашек (история сохранила фамилию этого козла: Можирон) начинает цепляться к Рибераку, секунданту противной стороны. Риберак вообще хотел изначально примирить всех участников, но Можирон хотел биться. Ну, и резаться стали все. В итоге - кровавая бойня. В морге четверо из шести участников. В том числе Келюс (спровоцировавший дуэль), скотина Можирон и неудачливый миротворец Риберак. Еще один бретер, Ливаро, оказался изуродован (бедняге начисто срезало щеку), отчего король к нему охладел. Что характерно, позже оба переживших эту резню, таки погибли на дуэлях. Вот так-то.

Мой комментарий: изучая генеалогическое древо Антрагэ, узнала, что он умер не на какой-любо другой дуэли, а спустя 23 года, причём своей смертью. А вот его сын не был так удачлив, как отец, и был убит на дуэли уже при Генрихе Четвертом.

Материалы позаимствованы отсюда: http://p-chuchundrin.livejournal.com/75929.html?view...
http://chameleongirl.diary.ru/p17413621.htm
http://chameleon-girl.livejournal.com/1207894.html

Ещё добавлю, что источник, приведённый выше, неверно сообщает, что Келюс погиб сразу, он умер через месяц после дуэли.

Про реальную дуэль миньонов хорошо написано здесь: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%83%D1%8D%D0%BB%D1%8C_%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D1%8C%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2 (если ссылка отобразилась некорректно, просто наберите "дуэль миньонов" в поисковике Википедии.

Что касается литературной дуэли, то Ливаро и Можирон, которые в реальности были двоюродными братьями, в романе сделались противниками, да ещё и убили друг друга. Также сделали противников из Шомберга и Рибейрака. Кстати, я догадываюсь, почему Ливаро в романе анжуйцем сделали, дело в том, что он действительно какое-то время, прежде чем стать миньоном короля, был в свите Франсуа Анжуйского, впрочем, как и Можирон. На самом деле дуэль была между миньонами и гизарами, Келюс дрался из-за дамы с Антрагэ, а остальные - непонятно из-за чего... А в романе - они все могли бы быть друзьями, если бы не вражда братьев Валуа. Дюма верно написал, что Келюс умер через месяц после дуэли, но умолчал о том, что всё это было из-за желания друга короля покататься верхом недолечившись. А Бюсси и д'Эпернон в реальности вовсе не должны были драться в этот день, Бюсси был убит в следующем году в замке Монсоро и без участия д'Эпернона, который действительно избегал дуэлей, но не подсылал к противникам убийц, а просто находил предлог отказаться, причём это всегда срабатывало.
С Жоржем де Шомбергом было вообще интересно: он входил в число миньонов короля, как и Ливаро, но поддержал гизаров, и в результате два миньона дрались друг против друга.
В романе Келюс выронил кинжал где-то по пути, Антрагэ же обвинил его в том, что этот кинжал наверняка был использован для убийства Бюсси. Когда я читала этот момент, думала, что д'Эпернон оставил кинжал на месте убийства, а потом утащил кинжал у Келюса. А в реальности Келюс оставил кинжал дома намеренно, так как он овладел новой тогда техникой боя одной шпагой. Кроме того, у Антрагэ была более тяжёлая шпага, которой было труднее парировать без кинжала, поэтому, отбросив кинжал, он оказался бы в невыгодном положении. Однако Антрагэ кинжал не отбросил и предоставил Келюсу возможность выпутываться самому... Результат известен. Антрагэ получил лёгкую рану в руку, после чего Келюсу досталось несколько ударов в грудь и незащищённую левую руку, которой миньон пытался парировать удары. Всего Келюс действительно получил 19 ран.

Очень интересно! Спасибо

Кто-нибудь скажет ещё что-нибудь, или продолжить мне? Можно, например, поговорить о дуэли в нашей экранизации, потому что в других экранизациях нет ни ее, ни анжуйцев.

Вполне можно это обсудить)
Как вы думаете, кто из миньонов дрался более яростно, красиво, самоотверженно?
Я симпатизирую Келюсу и Можирону, у меня вызывает слёзы лицо Луи, когда ему наносятся смертельные удары в спину.
Злее всех на этой дуэли был Шомберг, он вкладывал в каждый свой удар всю ярость, которая накопилась в нём за долгое время.

Можирона и мне было жалко. Помню его лицо... какое-то по-детски напуганное... как будто ему снится страшный сон, а проснуться невозможно... Он даже и не пытался сопротивляться, когда Рибейрак ему наносил удары куда попало: и в спину, и в бок... До чего же его жалко... как ребёнка... Хотя мне кажется, Рибейрак уже просто-напросто наносил ему удары в состоянии аффекта: во-первых, он сам был уже ранен, а во-вторых, ему "крышу снесло" ещё тогда, когда он узнал о гибели Бюсси, он ещё тогда хотел всех порубить, его друзья на нём повисли. А когда Шомберг дрался, у меня возникало стойкое ощущение, что ему очень уж хотелось кого-то распотрошить, раз уж он в начале фильма не смог этого сделать с Бюсси. Он наносил удары Ливаро и Рибейраку, будто мясо разделывал, такое впечатление. И при этом у него, кажется, только один раз на лице была злость. И мне было обоих анжуйцев жалко... И чтобы им было ещё "веселее" помирать, д'Эпернон своим мальчишеским голосом вопил: "Браво, Шомберг!" Так хотелось его в этот момент чем-нибудь заткнуть. И в первый раз, когда он орал, Рибейрак убил Можирона, а во второй раз - умирающий Ливаро, собрав последние силы, вскочил и убил Шомберга... А потом д'Эпернон ещё причитал, что не виноват, не хотел... Но так получилось, что на друзей короля навлёк несчастье не один Анжуйский... А Келюс... он пусть не так был силён, как Шомберг, но так же упрям... и он храбро сражался... И Антрагэ, потерявший друзей, желал сохранить жизнь хотя бы противнику, тем более что, кажется, чувствовал, что Келюс не виноват в смерти Бюсси... Но миньон был слишком упрям... хотя в то же время восхищаешься им... А его речь в начале дуэли... Да, он в моральном плане сильно вырос!
Мне жалко всех погибших... Мне жалко Келюса... Мне жаль и Антрагэ, которому такой дорогой ценой досталась победа... Как он не хотел покидать Келюса... как прощался навеки с друзьями... Всего за пару часов до того они так весело болтали... а теперь их нет... А противники их могли бы быть их друзьями... Но ничего не вернуть...

А я задам такой же вопрос, как про миньонов, про анжуйцев. Кто что думает?

все анжуйцы храбро сражались, но их подкосила весть о гибели Бюсси. Ливаро и Рибейрак вообще на людей походить перестали. Бились фактически в слепую (у меня по крайней мере возникло такое ощущение). Антрагэ, который несмотря не на что сохранил самообладание вышел из поединка почти целехоньким.

Да, гибель Бюсси была слишком страшным ударом, выбивающим почву из-под ног, как говорится... И только Антрагэ, хоть он и вспыльчивый, сумел собраться и драться нормально, Бюсси говорил о нём, что Антрагэ владеет шпагой почти так же хорошо, как он... и Антрагэ показал это. Да, отделался парой царапин... Правда, когда Шомберг ещё на него накинулся, вряд ли бы Антрагэ уцелел, он уже начал уставать, а мне кажется, в отличие от Бюсси, он не смог бы драться с двумя... И если бы не Ливаро, анжуйцев вообще бы не осталось. И Антрагэ, когда погибли на дуэли двое миньонов и двое анжуйцев, устав от кровопролития и, возможно, ещё и мучаясь от потери друзей, хотел сохранить жизнь хотя бы своему противнику... Но Келюс заупрямился... и Антрагэ нанёс ему серьёзную рану, но так неохотно... и как он потом не хотел бросать Келюса даже пож угрозой эшафота... и как прощался с погибшими друзьями... Это во многом показательно.
А теперь что касается двух остальных. Их во многом погубило то, что они не смогли собраться и показать себя в полной мере. Рибейрака Бюсси характеризовал как самого хладнокровного... но именно он и сорвался. Сначала, если бы друзья не удержали его, устроил бы резню... А на самой дуэли сначала допустил, чтобы Можирон его пнул и прошёлся по его лопаткам, а потом, обезумев от гибели Бюсси и от раны, истыкал Можирона кинжалом. А потом нанёс Шомбергу удар, который тому не навредил, а только лишь разозлил немца, и погиб от его руки. И лишь умирая, он вновь обрёл покой, ведь он умер отомщённым... Лицо его в момент смерти выражало умиротворение... Ну а Ливаро, отличавшийся до этого поразительной ловкостью (вряд ли Бюсси преувеличивал, характеризуя друзей), дрался как угодно, только явно не ловко. И позволил Шомбергу то ли развернуть его, то ли зайти сзади (вот тут не совсем поняла) и нанести смертельный удар... И когда он, падая, закричал, крик был явно нечеловеческий. А потом меня поразило, что он с такой раной, от которой можно через минуту истечь кровью (если не считать остальных ран), вскочил и убил своего противника. Тут он и Антрагэ спасал, и мстил за себя и Рибейрака... ну и крики д'Эпернона его подстегнули... И когда Ливаро вскочил, мне вспомнились строки из песни группы "Эпидемия" "Звон монет":
Я убит, но возмездие спешит. -
Я вернусь из ада за тобою!

И действительно, он был похож скорее на выходца с того света, нежели на живого человека. Впрочем, он в тот момент и был полутруп.

В фильме, по сравнению с книгой, поменяли местами Ливаро и Рибейрака. Получилось ближе к реальной дуэли, но тут ещё, видно, и по росту подбирали (если не считать пары Келюс - Антрагэ). И в отличие от книги все дрались не с голым торсом, а в рубашках. И эти рубашки так хорошо на них сидели и подчёркивали достоинства фигур... Пусть со внешностью не у всех идеально, однако фигуры у всех хорошие. И подумать только, сначала рубашки у всех были белоснежными, а потом их покроют кровища и грязища...

Я думаю, что в этой дуэли все хороши.Анжуйцы были в шоке от гибели Бюсси, и миньоны от привязанности к королю на шпагу натыкались (Шомберг в особенности, ведь он по идее погиб из-за собственной поспешности). Нормальное сражение происходило только между Келюсом и Антрагэ. У них был бой, а не слепые атаки, в большинстве случаев заканчивающиеся серьёзными ранами. Остальные были похожи на разъяренных львов (кроме Можирона, он был похож на львёнка). А ещё его предсмертная фраза: "Неужели это всё?". Так обидно умирать в столь юном возрасте.
Другие сражающиеся буквально раздирали друг друга на части. Я конечно понимаю, что дуэль - это вещь серьёзная, опасная. Нервы на пределе и всё такое. Но слетать с катушек по полной, тоже не следовало бы. Может быть если бы дуэлянты более менее держали себя в руках, вели бой сосредоточенно и если не аккуратно, то хотя бы осторожно возможно и результат был бы другой. Но, увы, случилось то, что случилось.

Согласна... А ведь Можирон и Шомберг, особенно Шомберг, ещё слетели с катушек от несправедливости обвинений... Келюс тоже был задет, но он не сорвался.

Жаль, что Антрагэ не согласился дратся без кортика или что там у него было, но мне нравится, что он Келюса всё же не убил, а пожалел. В конце-концов Антрагэ победил, но я считаю. что не честно победил, но то что сохранил Келюсу жизнь, я думаю, это его искупает.

Марк-Аннибал де Коконнас пишет: Жаль, что Антрагэ не согласился дратся без кортика или что там у него было, но мне нравится, что он Келюса всё же не убил, а пожалел. В конце-концов Антрагэ победил, но я считаю. что не честно победил, но то что сохранил Келюсу жизнь, я думаю, это его искупает.

У всех дуэлянтов была дага. Это такой кинжал, которым парировали или наносили удары. Если в книге Антрагэ не отбросил кинжал, то потому, что тогда он горел жаждой мести и считал Келюса одним из виновником гибели Бюсси. Но потом, когда они остались друг против друга, Антрагэ хотел, чтобы Келюс сдался, ведь тот и так храбро дрался, и Антрагэ хотелось сохранить Келюсу жизнь. Именно поэтому он рукой вырвал у миньона шпагу, но тот заупрямился, попытался удушить Антрагэ, а Антрагэ начал бить его кинжалом и шпагой куда попало... В результате от этих ран Келюс умер через месяц...
В фильме - иначе. Келюс потерял кинжал в середине боя и умудрился оцарапать Антрагэ шпагой. Но исход примерно тот же, только Келюс не умер...
Меня поразил тот момент, что Антрагэ не хотел бросать израненного Келюса даже под угрозой эшафота... Вот чем-то он Коконнаса напомнил... Правда, тот пошёл на эшафот, следуя за другом, Антрагэ же был готов умереть ради бывшего противника.

Тогда мне точно нравится Антрагэ или нравится ещё больше. Мне нравится в чувство преданой дружбы в Коконнасе и пылкость, что присутствует и у него и у Антрагэ. Мне нравится эта черта характера.

Марк-Аннибал де Коконнас пишет: Тогда мне точно нравится Антрагэ или нравится ещё больше. Мне нравится в чувство преданой дружбы в Коконнасе и пылкость, что присутствует и у него и у Антрагэ. Мне нравится эта черта характера.

Мне тоже...
Правда, Антрагэ остаётся в живых - единственный из анжуйцев, но я думаю, что навсегда осталась в его сердце пустота... Ведь друзей с ним нет...

Ну может не навсегда... вдруг он влюбится?

Марк-Аннибал де Коконнас пишет: Ну может не навсегда... вдруг он влюбится?

Всё может быть... И, может, это хоть как-то потерю смягчит...

Любовь вполне может смягчить боль утраты, но дорогих друзей никто не заменит.

Дюманка пишет:Любовь вполне может смягчить боль утраты, но дорогих друзей никто не заменит.

Вот насчёт этого согласна.

Я тоже. Думаю, это самое тяжёлое в жизни.

Возможно, он впоследствии и пожалеет, что остался в живых, а не погиб вместе с друзьями.

Дюманка пишет:Возможно, он впоследствии и пожалеет, что остался в живых, а не погиб вместе с друзьями.

Кто знает... А с другой стороны, Антрагэ и должен был победить ради них... Ведь Ливаро перед смертью посодействовал тому, чтобы хотя бы Антрагэ остался жив.

Единственное за что люблю Ливаро, так это за то, что он Антрагэ спас